Гениальный текст про Грецию в октябрьском Vanity Fair.
Да и не только про Грецию.
Кредит — это когда во всей стране выключили свет, и разрешили каждому делать то, что хочется, пока никто не видит.
Но про греческий госсектор — что-то чудится родное, чесслово.
И их железные дороги, с которых дешевле было бы каждого пассажира на такси пересадить, и военпром, похожий на наш АвтоВАЗ...
Про коррупцию и госслужбу вообще невозможно поверить, что он в Греции это писал, а не в Москве.
Правда, в их борделе танцуют все, а в нашем — только особо избранные.
Так что у них "справедливее", вроде, выходит. А у нас, вроде, "рыночнее".
То есть у них реально "хотели, как лучше".
Но, как верно замечал Честертон в эссе «Об ортодоксии», падать можно под бесконечным количеством углов, а стоять — под одним.
Да и не только про Грецию.
Кредит — это когда во всей стране выключили свет, и разрешили каждому делать то, что хочется, пока никто не видит.
Но про греческий госсектор — что-то чудится родное, чесслово.
И их железные дороги, с которых дешевле было бы каждого пассажира на такси пересадить, и военпром, похожий на наш АвтоВАЗ...
Про коррупцию и госслужбу вообще невозможно поверить, что он в Греции это писал, а не в Москве.
Правда, в их борделе танцуют все, а в нашем — только особо избранные.
Так что у них "справедливее", вроде, выходит. А у нас, вроде, "рыночнее".
То есть у них реально "хотели, как лучше".
Но, как верно замечал Честертон в эссе «Об ортодоксии», падать можно под бесконечным количеством углов, а стоять — под одним.